История общественных бань Красноярска.
Бани в Красноярске в конце XIX столетия.
До 1913 года городского водопровода в Красноярске не было, воду развозили по городу в бочках по полкопейки за ведро, а до 1916 года в городе не было ни одной общественной бани, только частные. Так как Яковлевские бани считались лучшими, то они единственные, чья фотография сохранилась. Вода для бани бралась непосредственно из реки Енисей и считалась чистой. Здание бани было построено в конце XIX столетия. В настоящее время постройки Яковлевских бань не сохранились.
Бани Терсина, Лямзина, Борисова, Гримберга, находились в Покровском переулке и на Малокачинской улице, а воду брали из реки Качи. Качество воды при этом было так себе: «Что потяжелее утонет, полегче уплывет, а всякую вонь разнесёт ветром». Понятно, что полтора десятка бань на 30 тысяч жителей — это очень мало, и с потоком желающих помыться они не справлялись. В летнее время на берегу Енисея устраивали купальни, которые хоть как-то решали проблему мытья в теплое время года. Идея купальни в Енисее, вероятно, появилась еще в первой половине 19 века, т.к. чиновник горного ведомства И.Скороговоров, в своем «Описании Енисейской губернии», вышедшем в Иркутске в 1865 году, писал:
“Для высшего круга с 1850 года была устраиваема каждый год золотопромышленником, казанским купцом Игнатом Павловичем Рязановым, купальня на реке Енисей у соляных и хлебных магазинов в виде плавающего дома из тесу. Купальня, крытая тесом и прикрепленная к берегу толстым канатом, на расстоянии 5-6 сажен давала чистую проточную воду и состояла из четырех комнат: прихожей, буфета, раздевальни и большой комнаты, где опускались по лесенке в широкий ларь, с решетками сверху и снизу течения. В купальне можно было находить напитки и закуску за умеренную плату у арендатора с позволения строителя”.
Бани в Красноярске в начале XX века.
Невозможно управлять большим городом, не заботясь о здоровье и гигиене жителей. Поэтому бани были всегда важны для Красноярска и держались властями в постоянном поле зрения. Муниципальных банных предприятий всегда не хватало. Горожане мылись, в основном, дома. Не мыслилось ни одной постройки частной усадьбы без планирования бани. Но существовали и другие жители, которые не всегда могли воспользоваться услугами домашних бань, а мыться было просто необходимо. Так в XIX веке в 1830-х годах городе стали появляться первые торговые бани. В 1860-х годах Терентиха на Каче открыла первые общественные бани. Банное дело приносило неплохой доход, такая деятельность одобрялась властями, поэтому желающих становилось все больше, несмотря на некоторые финансовые и нормативные трудности. Затем открыли свои бани Борисовы. Сначала на Песочной улице, а затем перенесли бани на пересечение Ново-Кузнечной улицы и Почтамтского переулка.
К началу ХХ века в Красноярске кроме бань наследников Борисова существовали бани: Яковлевская (в дальнейшем она перешла во владение Мельникову) на углу Гимназического переулка и Песочной улицы, Любенецкого на Больше-Качинской улице, Гринберг на Ново-Кузнечной улице, Ковского на Песочной, Ильинская (Тересина), Лямзина на Мало-Качинской улице, Речмедилова в Николаевской слободе. В путеводителе по всей Сибири за 1895 год отмечалось, что лучшими в городе были Яковлевские бани. Вода в них бралась из Енисея и была необыкновенно чистой.
И все равно бань не было слишком много. Городское управление, может, и хотело бы, чтобы такой бизнес хорошо развивался, только очень многие владельцы и арендаторы старались заработать сразу и много денег, не обращая внимания на санитарные нормы и правила, которые были установлены для защиты здоровья горожан. Знакомое всем «и так сойдет» цепко держало в руках новых владельцев банных заведений. Многие бани производили забор воды из реки Качи, которая была довольно грязной. Газета «Сибирская жизнь» за 1901 год сообщала «…наши бани с внешней стороны довольно презентабельные — это кирпичные хорошие постройки, но внутри — вонь и грязь». Поэтому каждая новая постройка требовала разрешения властей, осмотра санитарных врачей и утверждения в строительной комиссии. Например, в 1906 году в думу был предоставлен для рассмотрения план постройки бани в глухом переулке и около Плац-Парадной площади. План страдал рядом недостатков с точки зрения требований санитарных правил о банях. После его подробного рассмотрения строителю было предложено выполнить следующие условия: общие номера должны быть устроены не менее как на десять человек и соответствовать объему, требуемому обязательным постановлением. Необходимо устроить специальную комнату «ожидальню» на такое число человек, какое может помещаться в общих номерах бани. Необходимо было устроить изолированные теплые отхожие места для мужчин и женщин. Здание бани не углублять в землю, так как при этом неизбежна сырость в номерах бани, а также невозможна хорошая вентиляция подпольного пространства. Владельцам и строителям приходилось переделывать и улучшать проекты, перестраивать, расширять, очищать. И в последствии городскому управлению требовалось постоянно следить за санитарным состоянием бань:
“Начнём с бань Николаевской слободы, принадлежащих Речмедилову. При входе вас поражает острокислый аммиачный запах, далеко не банный. В общей мужской полное отсутствие вентиляции, воздух тяжёлый, гнилой. Поглощающие колодцы бани издают ужасное зловоние, причина которого в том, что в нескольких аршинах от колодца находится отхожее место самого примитивного устройства. Такова баня, где по преимуществу моется рабочий люд железной дороги.
Перейдём к описанию бань в самом городе. В бане Толщина при входе бросается в глаза грязь каменного пола, сырых, почерневших стен. Окна местами разбиты, доски полков грязные, со щелями.
В бане Лямзина мы встречаем ту же грязь, те же прогнившие полы. Общая мужская баня представляет тёмный каземат, потому что имеющееся маленькое окно из-за грязи не пропускает свет. Нельзя не отметить, что хозяин бань получает в год 2000 рублей прибыли.
Баня Терсина находится в ещё худших санитарных условиях. Через открытые форточки проникает вонь из ближайших водосточных труб. Тазы и ковши железные, грязно-ржавые.
Бани Яковлева считаются в городе лучшими, но они тоже далеко не удовлетворяют всем правилам гигиены: и тут полы с грязными щелями, на диванах клеёнки изношены, оборваны, коридоры тёмные…
Баня Борисова ничем не отличается от предыдущих, только здесь более тесные и низкие номера. В банях Гринберга прежде всего отсутствует вентиляция. Баня Тихонова представляет собой полную картину разрушения — грязь и неопрятность невероятные. А ведь хозяева этих бань не могут пожаловаться на убыточность предприятия, так как в любой день бани переполнены народом, и в большинстве случаев простым народом”.
И. Ван «Голос Сибири», 31 мая 1906 года.
В начале ХХ века среди жителей города ходило много разговоров о желании властей построить городской водопровод. Владельцы бань не могли оставить такой интересный факт без внимания. Идея показалась им великолепной, столько решалось трудностей, уменьшалась подготовка и увеличивалась проходимость. Но будет ли построен городской водопровод или нет еще не известно, а получить преимущества водопровода хотелось уже сейчас! В 1909 году владельцы торговых бань господа Либман, Гринберг, Мельников, Борисов, Любенецкий и Ковский обратились к городским врачам за разрешением устроить частный водопровод:
“Предполагая устроить в городе Красноярске для нужд своих бань водопровод, просим городскую управу отвести нам участок земли на берегу реки Енисея в местности между Почтамским переулком и плашкоутом для устройства резервуара к нашим существующим в городе торговым баням. Со своей стороны мы предлагаем городскому управлению пользоваться водой на случай пожаров бесплатно”.
Естественно, власти города серьезно задумались над проблемой — допустимо ли разрешение частного водопровода, когда на очереди стоял вопрос об устройстве городского. Не малую роль в решении вопроса сыграло мнение санитарных врачей, предполагавших, что в частном водопроводе не смогут, да и не захотят пристально следить за чистотой воды.
В случае согласия заявители должны были бы представить детальный проект будущего водопровода, а прокладка труб и их длина должны были бы точно согласованы с разработанным фирмой «Нептун» проектом, чтобы при постройке городского водопровода можно было включить в общую сеть этот частный водопровод, изъяв его из частных владений за некоторое вознаграждение. Городская дума посчитала все эти затраты убыточными для владельцев бань. Дело передали для рассмотрения в комиссию о пользах и нуждах города, поручив ей вызвать владельцев торговых бань для переговоров об устройстве водопровода. Комиссия потребовала от владельцев представить детальный план устройства и эксплуатации водопровода. Составление такого плана было слишком дорогим удовольствием, и в комиссию от владельцев бань ничего предоставлено не было.
В феврале 1908 года Ковский и Любенецкий опять попытались обратиться в управу с просьбой об устройстве частного водопровода. И опять их просьба была направлена в комиссию о пользах и нуждах города, которая опять рассмотрев этот вопрос, потребовала предоставить подробный план.
А 28 июля 1908 года Степан Михайлович Ковский уже один снова обращается в городскую управу с просьбой устроить водопровод в бане:
“Имею честь просить Городскую Управу разрешить мне устроить за свой счет водопровод для подачи воды в баню, находящуюся по Песочной улице, близ Падалкиного переулка. Забор воды и устройство нагнетательной станции предполагается устроить на берегу реки Енисея, по Сазановскому взвозу. Прокладка трубы от протоки до бани указана на прилагаемом чертеже к настоящему заявлению. С проведением городского водопровода я свой обязуюсь упразднить”.
Комиссия о пользах и нуждах города, рассмотрев совместно с городовым врачом И.И.Кусковым и санитарным врачом С.И.Потехиным проект водопровода к баням Ковского, нашла возможным устройство водопровода от реки Енисея по Сазановскому взвозу, Падалкину переулку и Садовой улице. При этом должны были выполняться следующие условия:
1) вода должна поступать в водопровод не прямо из реки Енисея, а из водоприемного колодца, который должен быть устроен в осыпи берега.
2) водоприемный колодец должен быть устроен выше на 10 сажень городской водосточной канавы, что проходит по Падалкину переулку.
3) частный водопровод к баням Ковского мог существовать лишь до проведения городского водопровода, после этого он должен быть закрыт.
4) вода из водопровода должна была быть употребляема исключительно для мытья, а не использоваться в качестве питьевой.
5) обязательно должен быть устроен водоразборный кран, вода из которого должна отпускаться бесплатно для тушения пожаров.
6) воспрещался отпуск воды из водопровода бесплатно или за плату водовозам, частным лицам и учреждениям, за исключением случаев, указанных в 5 пункте.
7) при несоблюдении этих пунктов водопровод мог быть закрыт управой и ранее указанного срока.31 октября 1908 года Ковский решил использовать преимущества водопровода полностью и обратился с ходатайством в Строительное Отделение о проекте на каменную пристройку с установкой в ней парового котла для бани. Бани находились в середине квартала (в центре усадьбы между Песочной и Садовой улицами), застроенного довольно тесно старыми деревянными строениями. Проектируемый паровик отвечал за нагнетание воды в баню из водоприемных колодцев на берегу реки и за нагрев воды для мытья, а также за электрическое освещение в банях. Паровой котел решено было разрешить установить при условии, что Ковский сделает при банях водоразборный кран на случай отпуска воды для города при пожаре. Водоразборный кран должен быть устроен со стороны Песочной улицы и быть достаточным для наполнения 40-ведерной бочки в 0,5 минуты. А в зимнее время пожарным отпускалась и теплая вода. Для пожаробезопасности на паровик должен быть установлен искроуловитель.
20 ноября в красноярских газетах вышло объявление, что водоразборный кран был устроен с выходом на Песочную улицу, но пока обслуживал другую баню, находящуюся на Каче в аренде у того же Ковского. Бочка наполнялась в течение трех минут, так что пользоваться краном для противопожарных целей не было никакой возможности.
Ремонтировал и улучшал свое предприятие не только Ковский. В октябре 1909 года был сделан капитальный ремонт в Центральных банях Л.Розенштока. Владелец устроил автоматические души, поставил новые эмалированные ванны и мраморные скамьи. Для любителей были смонтированы «паруудлиненные полки». Номера были чистыми и светлыми, воздух свежим, вода бралась из Енисея. При банях работали опытные банщики.
Бани обычно находились по берегам рек Енисея и Качи. Причем, на Каче вода была гораздо менее чистой, чем на Енисее. Но не ехать же через весь город, чтобы помыться. Поэтому бани на Каче тоже пользовались большим спросом. По Мало-Качинской улице находились кроме бань Ковского, бани Лямзина. Вода для этих бань использовалась из водопровода Ковского.
Власти пытались воззвать к порядочности владельцев, объясняя важность чистоты и санитарии, но результаты были малоутешительные. Иногда полиция проводила рейды вместе с санитарными врачами для осмотра состояния банных заведений. Например, 11 февраля 1910 года закачинская баня Аммосова была осмотрена городской полицией, которая составила протокол о том, что баня настолько ветхая, что просто не может соответствовать своему назначению. Чтобы сохранить бизнес Аммосову необходимо было провести в бане капитальный ремонт. В тот же день подвергалась осмотру другая баня у Покровского моста — Тересиной. В последней были найдены грязные номера и ржавые железные тазы. Содержательнице бань было предложено заменить ржавые тазы цинковыми. И это не самые страшные недостатки, найденные в банях во время осмотров.
Жителям Николаевской слободы не приходилось для мытья ходить в город. В слободе существовали свои бани. Самыми известными были заведения Речмедилова. Во время осмотров к ним тоже предъявлялось много претензий со стороны санитарных врачей. Владелец не сильно болел душой за удобства и чистоту бань, тесноту, грязь ив течении захламленный двор. Но Речмедиловы тоже понимали, что пришла пора что-то изменять в ведении бизнеса. В 1909 году домовладелица Мария Речмедилова решила построить каменные торговые бани. Но не все шло гладко в строительстве. Неправильно была возведена постройка и неправильно установлены леса. Городской управой был составлен протокол, строительство было временно прекращено до исправления недостатков. И все-таки каменные бани в Николаевской слободе были построены.
В 1909 году господин Флейшер решил построить еще одну баню в Николаевской слободе. У него были уже бани на Плац-Парадной площади, которые впоследствии к 1920 году перешли Мейеровичу. И опять проект необходимо было согласовать с властями, в первую очередь с санитарным врачом, который старался, чтобы не нарушались необходимые нормативы для постройки бань. В обязанность строителю было вменено сделать так, чтобы «ожидальный зал» для публики был не менее чем на 20 человек (10 кв.саж.) Коридор должен быть освещен окнами, должны быть теплые ретирады (отхожие места), отдельно для мужчин и женщин. Почва на горе в Николаевской стороне состоит из прессованной глины, непроницаемой для поглощения воды, поэтому для удаления грязных банных вод должна быть применена отвозная система.
Контроля с участием полиции за санитарным состоянием города явно не хватало. Уследить за всеми злоупотреблениями и недостатками не было никакой возможности, поэтому городская дума в заседании от 17 августа 1911 года признала необходимым организовать городские санитарные попечительства и утвердила им соответствующую инструкцию. Все члены попечительств избирались только городской думой. Были выбраны 44 человека в Санитарно-Исполнительную комиссию, в обязанности которых входило следить за выполнением санитарных норм в городе. Они обходили городские торговые организации, осматривали помещения на предмет соответствия санитарным нормам и выдавали письменное заключение, на основании которого выписывались штрафы и выносились предупреждения.
Вот некоторые выдержки из протоколов заседания Врачебно-Санитарного совета, касающиеся регулярных осмотров бань:
“Санитарным врачем Н.А.Гланцем были осмотрены некоторые заведения в Николаевской слободе. Торговые бани Речмедилова при осмотре оказались в высшей степени грязно содержимыми. Из пяти номеров были осмотрены четыре и общая мужская. Все они не удовлетворяли самым простым требованиям гигиены. Особенно неопрятно содержался третий номер. В общей мужской воздух стоял гнилой и тяжелый. Вообще вся баня содержалась неопрятно. «Ожидальной комнаты» не было. Один из номеров был до того мал, что просто негде было раздеваться. Поглощающие колодцы неудовлетворительны, плотных крышек на них не было, просто колодцы были закрыты кое-как досками и издавали сильное зловоние”.
В 1914 году 13 марта на заседании Санитарного попечительства было доложено о посещении А.И.Балашевым бань Тересина. Было отмечено, что в бане было достаточно чисто, но все поглощательные колодцы затоплены почвенными водами.
Я.И.Песегов осмотрел баню Ковского на Каче по Батальонному переулку. В ней были номера и общие отделения. «Ожидальня» оказалось «грязной и сырой, в номерах угарно, грязные ковры, драпри и шторы, тазы с выбитой эмалью, измятые. Прислуга одета грязно, спала она тоже в бане. При посещении в бане спал полицейский стражник. Двор был не убран, грязь из колодцев выливается на улицы, колодцы завалены мусором, клозет холодный и грязный». Осмотренная баня Хлеманова оставляет впечатление достаточно удовлетворительное. В общем помещении во время осмотра шел ремонт.
Входной билет для бань в начале ХХ века в среднем стоил 50 копеек. В разных банях за разную плату предоставляли некоторые услуги, все зависело от предпринимателя и конкуренции. Понятно, что небольшое количество торговых бань на 30 тыс. жителей — это очень мало, и с потоком желающих помыться они не справлялись. В летнее время на берегу Енисея устраивали купальни, которые хоть как-то решали проблему мытья в теплое время года. Кроме купален можно было постирать свое белье на специально установленных портомойнях.
К 20-м годам ХХ века ситуация в городе была очень сложной. Много проблем было и с санитарией. Война, революция в центральной части России, беженцы, солдаты. Большие скопления народа, невозможность содержать такую массу людей в чистоте вынудили власти прибегнуть к принудительным «банным дням».
Сохранился интересный документ 1920 года, обращенный всем владельцам и арендаторам бань в Красноярске:
“Вследствии требования Уполномоченного Рев. Комитета г. Яковлева предлагаю господам владельцам и арендаторам бань приготовить бани к четвергу (26 декабря по старому стилю) для мытья в них солдат и беженцев, прибывших в город. Действительная стоимость расходов по работе бань будет оплачена Рев. Комитетом по представлении счетов.
Солдаты и беженцы будут направляться партиями в зависимости от часовой пропускной способности бань. Сведения о часовой пропускной способности бань должны быть представлены утром 26 декабря к 8 часам утра владельцами (арендаторами) бань Уполномоченному Рев. Комитета Яковлеву. На означенных условиях поименованные должны работать три дня — четверг, пятницу и субботу.
Названия бань:
— Ковского, по Песочной, между Падалкиным и Театральным переулками;
— Яковлева. Угол Песочной и Гимназической;
— Борисова. Почтамтск. и Ново-Кузн.;
— Любенецкого. Больше-Каченская, между Покровским и Дубенским переулком;
— Флейшера (зачеркнуто и написано Мейеровича) на Плац-Парадной площади;
— Ковского по Батальонному переулку на Каче;
— Маевского. Угол Всехсвятской и Плац-Парадного переулка”.
Ну и напоследок хочется немного улыбнуться! Если уж говорить о городских банях, не могу не привести статью о бане деревенской. Хотя мне и кажется, что это выдумка:
“…После многих чашек чая мне предложили отправиться в баню. Я с восторгом принял предложение. Настоящая русская баня в настоящей русской деревне — это не всякому английскому туристу удавалось испытать!
Меня привели в небольшое бревенчатое здание, чёрное снаружи и внутри. От жара спирало дыхание, от дыма кружилась голова. Мне указали на высокую, под самым потолком полку и пояснили, что садиться нужно именно здесь. Хозяин ушёл, я разделся и, зажмурив глаза, расположился на указанном месте. От нестерпимого зноя мозг сразу размяк.
Дверь бани распахнулась, на пороге появился хозяин, за ним жена, за женой — две дочери, за ними сосед с женой и взрослым сыном. Каждый из них держал в руках по пучку берёзовых розог. «Сейчас будут сечь», — пронеслось в голове. Пришедшие, однако, не торопились с экзекуцией. Они чинно уселись на лавках и начали раздеваться.
— Мы вот тоже пришли помыться, — произнёс хозяин, скинув последние покровы.
— А это зачем? — глухо проговорил я, указывая на пучки розог.
— А париться-то! — объяснил хозяин. — Ай николи не парился? И тебя попарим. Чтобы костям, значит, продух сделать.
Я понимал всё меньше и зорко следил за вошедшими. Парень, сын соседа, берёт веник, обдаёт его горячей водой и начинает стегать себя по спине. Пот льёт с него градом, лицо расплылось от блаженства. Нет, это не лицемерие. Они действительно пришли мыться все вместе, пренебрегая респектом. И я, Вильям Симплтон, эсквайр, сижу перед пожилыми леди и молодыми мисс в натуральном виде!
Я сжался в комок, стараясь прикрыть наготу, и мои чувства вылились в одном протяжном мучительном междометии: — О-о-о!
— Что, жарко наверху-то? — сочувственно отозвался хозяин. — Ты сойди вниз, маленько оклемайся.
Идти вниз, подумал я, — нет, покорно благодарю. Я сидел, чувствуя, как жар наваливается на мою голову, словно раскалённая плита. Девушки снизу внимательно разглядывали меня, делясь впечатлениями:
— Гляди, Манька, какой худущий да волосатый, — говорила одна.
— Руки-то как плети, — добавляла другая.
— Ну и ловок же ты, брат, париться! — одобрял меня хозяин. — Мне и внизу-то жарко, а он сидит и горя мало. Хочешь, поддам?
Я подумал, что он предлагает подать мне рубашку, полотенце. Накину на себя, выскочу, брошусь в первую лужу… И сухими, слабеющими губами пролепетал:
— Да, пожалуйста!
Но, как оказалось, это был технический термин. Хозяин плеснул куда-то водой, и меня окутало облаком раскалённого пара. Мне показалось, что моё тело обварили кипятком. Ноги сами собой скользнули вниз, я добрался до груды белья, чудом ухитрился надеть рубашку и застыл на лавке в неподвижности.
— Озяб?! — изумился хозяин. — Вот уж видно, что молодец! Ну, попарься, а мы пойдём.
Оставшись один, я вылез за порог и упал на землю. Как провёл остаток вечера, помню смутно. Не торопитесь попасть в русский Эдем. Он отрывает вас от почвы, возносит на неведомые высоты, кидает то в жар, то в озноб и грозит навеки оставить в воздухе…”
В. Симплтон
«Летопись», июнь 1916 года. Петроград.
Автор: М.Терешкова
</blockquote
История общественных бань Красноярска